Соглашению по иранской ядерной программе едва исполнилось два года, а третий уже под большим вопросом. Основной противник «сделки» – Дональд Трамп, но разделить с ним ответственность за развал договоренности рискуют теперь и европейцы, повторив ошибку середины 2000-х годов.

Последний шквал событий вокруг соглашения по иранской ядерной программе и его выполнения со стороны США привел к появлению большого количества новостей разной степени глубины и точности. Поскольку вопросы, касающиеся администрации Трампа, американского законодательства и соглашения по иранской ядерной программе, обычно сложные и запутанные, необходимо внести некоторую ясность.

21 марта 2017 г. на Международной конференции по ядерной политике выступил директор Совета национальной безопасности США по вопросам ядерного нераспространения Кристофер Форд. На данный момент Форд является единственным высокопоставленным экспертом в области ядерного нераспространения, назначенным администрацией Дональда Трампа. Впервые новая администрация США заговорила о ядерном нераспространении на привычном для американского истеблишмента языке и смогла вразумительно объяснить, что происходит и может дальше произойти с американской внешней политикой в области нераспространения ОМУ.

Формально, разъяснения министерства финансов не являются новыми (тем более юридически обязывающими) решениями, но на практике они оказывают значительное влияние на воплощение санкционных положений. У иранских чиновников, ответственных за государственные финансы, и особенно у главы Центрального банка Валиоллы Сейфа, напрямую обсуждавшего вопрос с американской стороной, появился повод для радости.

СВПД исполняется Ираном максимально скрупулезно. Тегеран предоставил МАГАТЭ доступ ко всем согласованным объектам, начал применять Дополнительный протокол к соглашению о гарантиях и модифицированный код 3.1 Дополнительного соглашения. В частности, в рамках последнего, Иран предоставил МАГАТЭ информацию о двух планирующихся к постройке энергоблоках АЭС «Бушер».