Начавшиеся в пятницу в Иране крупномасштабные акции протеста против повышения цен на бензин стали для многих профильных экспертов тестом Роршаха — каждый увидел в них то, что хотел увидеть. Противники Исламской Республики традиционно объявили их симптомами скорого падения режима, сторонники — преуменьшали их значение.

Соглашению по иранской ядерной программе едва исполнилось два года, а третий уже под большим вопросом. Основной противник «сделки» – Дональд Трамп, но разделить с ним ответственность за развал договоренности рискуют теперь и европейцы, повторив ошибку середины 2000-х годов.

Последний шквал событий вокруг соглашения по иранской ядерной программе и его выполнения со стороны США привел к появлению большого количества новостей разной степени глубины и точности. Поскольку вопросы, касающиеся администрации Трампа, американского законодательства и соглашения по иранской ядерной программе, обычно сложные и запутанные, необходимо внести некоторую ясность.

21 марта 2017 г. на Международной конференции по ядерной политике выступил директор Совета национальной безопасности США по вопросам ядерного нераспространения Кристофер Форд. На данный момент Форд является единственным высокопоставленным экспертом в области ядерного нераспространения, назначенным администрацией Дональда Трампа. Впервые новая администрация США заговорила о ядерном нераспространении на привычном для американского истеблишмента языке и смогла вразумительно объяснить, что происходит и может дальше произойти с американской внешней политикой в области нераспространения ОМУ.

Формально, разъяснения министерства финансов не являются новыми (тем более юридически обязывающими) решениями, но на практике они оказывают значительное влияние на воплощение санкционных положений. У иранских чиновников, ответственных за государственные финансы, и особенно у главы Центрального банка Валиоллы Сейфа, напрямую обсуждавшего вопрос с американской стороной, появился повод для радости.