Время активизировать двусторонние экономические связи пришло. Как и пришло время принять Иран в состав ШОС на правах равноправного члена, не дожидаясь, когда санкции СБ ООН будут сняты. До сих пор это являлось предлогом для отказа Ирану в членстве в ШОС, и предлогом надуманным.  Если даже США заговорили наконец об отмене санкций в отношении Ирана, Россия тем более должна придать новый импульс своему стратегическому сотрудничеству с Тегераном. 

Франции потребовалось более десяти лет для перехода от твердотопливной ракеты средней дальности с весовыми и габаритными характеристиками аналогичными ракете «Саджиль-2» к межконтинентальной баллистической ракете промежуточной дальности М4 с 20-тонным двигателем и еще 14 лет для создания МБР М51 с дальностью 10000 км. Аналогичный по срокам путь от ракеты средней дальности к МБР большой дальности прошел и Китай. Вряд ли Иран способен пройти аналогичный путь быстрее.

Возможно, главным выгодоприобретателем женевского соглашения окажется концепция многосторонней дипломатии, которую многие уже успели похоронить. Прорывные соглашения по Ирану и Сирии показывают, что широкий переговорный процесс остается в международных отношениях по меньшей мере действенной альтернативой применению силы.

7-9 ноября 2013 года в Женеве состялись очередные переговоры «шестерки» и Ирана. Их результаты вызывают споры. Одни считают, что появились перспективы компромиссного решения иранского ядерного кризиса. Другие – боятся, что США могут зайти слишком далеко. Каковы бы ни были мотивы стран, вовлеченных в поиски компромисса с Ираном, есть риск того, что эти поиски окажутся «игрой с огнем», если только  иранская ядерная программа не будет полностью остановлена и не будут приняты меры, предотвращающие ее возобновление. Это вызвано двумя отстоятельствами: Иран слишком близко подошел к созданию ядерного оружия, а роль США в регионе поставлена под сомнение.

Существует и пессимистичное толкование: решение Владимира Путина о роспуске межведомственной группы по сотрудничеству с НАТО по проблематике ПРО - свидетельство его разочарования в перспективах достижения сколь-либо приемлемой договоренности с США по ПРО и принятие принципиального решения о наращивании собственных противоракетных возможностей в рамках выполнения планов развития воздушно-космической обороны России при одновременном свертывании любых возможных консультаций с Вашингтоном по дальнейшему сокращению ядерного оружия.