«Есть надежда на то, что, если региональным и глобальным игрокам удастся договориться, можно попытаться остановить кровопролитие в Сирии. Уже есть некоторые успехи в достижении локальных перемирий. Я думаю, что мирный переговорный процесс начнется в 2016 г., но он вряд ли начнется на фоне национального перемирия. Мы знаем в истории примеры таких вооруженных конфликтов, когда мирные переговоры велись на фоне продолжения вооруженных действий», – научный руководитель Института востоковедения Российской академии наук Виталий Наумкин.

«России нужно переосмысливать многое в отношениях с Турцией, в том числе с точки зрения обеспечения безопасности. Ибо надо быть исключительно наивным, чтобы предположить, что новый долгосрочный вектор развития Турции будет проявлять себя только в Сирии», — Дмитрий Евстафьев, член Совета ПИР-Центра, профессор НИУ ВШЭ.

«Если у Ирана внезапно закончится обогащенный уран и он не сможет нас обеспечивать, мы сможем обратиться к МАГАТЭ. Это как занимать деньги в обычном банке: не всегда можно рассчитывать только на личный доход, время от времени приходится идти в банк. Это такая подушка безопасности, которая подстрахует нас, если топливный цикл или что-то еще пойдет не так, например, по политическим причинам. Ближний Восток — очень непостоянное место: сегодня мы друзья, а завтра может быть совсем другой разговор», – Мохаммед Шакер, председатель Египетского совета по международным отношениям. 

«В изменяющихся условиях развития рынков природного газа Россия и Иран играют на одном поле, и изменения, происходящие в иранском нефтегазовом секторе, отражаясь на экспортном потенциале страны, неизбежно будут отражаться и на российском потенциале присутствия на международных рынках природного газа. Намечаются конкурентные движения и в рамках международных организаций. Будущее конкуренции между Россией и Ираном условно можно поставить в зависимость от следующих факторов: во-первых, это осознанное решение Ирана по выходу на целевые для России рынки (прежде всего неевропейский), во-вторых, это перспективы координации действий в рамках существующих институтов на газовых рынках», – научный сотрудник Института энергетических исследований РАН Ирина Миронова.

«Урегулирование ситуации вокруг иранской ядерной программы не должно достигаться за счет интересов стран региона. Опасения соседей Тегерана должны быть учтены, хотя и не в рамках переговоров по иранской ядерной программе. В тоже время, международные усилия должны быть направлены на снижение военной угрозы странам региона, а не на поддержку притязаний отдельных держав на региональную гегемонию или особый статус», ­– доклад ПИР-Центра и Сети стратегических исследований «Иран в региональном и глобальном контексте».

«Эволюция движения Исламское государство Ирака и Леванта (ИГИЛ) служит не столько примером фрагментации центральной Аль-Каиды на региональные осколки (по принципу сверху вниз), сколько проявлением отчасти параллельного, отчасти противонаправленного процесса транснационализации и регионализации радикально-исламистской группировки, ранее сосредоточенной на решении задач в более ограниченном локально-региональном контексте (в основном по принципу снизу вверх). Эти процессы привели к превращению такой группировки в полноценное трансграничное региональное движение джихадистского типа, в каких-то отношениях даже более радикальное, чем сама Аль-Каида», – член редакционной коллегии журнала Индекс Безопасности Екатерина Степанова.

Новый номер журнала Индекс Безопасности во многом посвящен развитию мировой атомной энергетики и ядерной инфраструктуры. Российская атомная энергетика на фоне углеводородной иглы и в условиях девальвации национальной валюты выглядит чуть ли не как единственный осязаемый, масштабный и тщательно продуманный ответ экономическим потрясениям – та домашняя заготовка высокотехнологичного экспорта, которая не экспонат в единственном экземпляре, а реально работающая отрасль.

«Глобальным вопросом в сфере безопасности в 2015 году станет способность мирового сообщества решать региональные конфликты, аналогичные украинскому. В мире научились решать глобальные проблемы: поддерживать ядерную безопасность, противостоять изменениям климата, но урегулировать региональные конфликты по-прежнему не могут. Кризис на Украине показал, что глобальная система безопасности все это время существовала в рамках холодной войны», ­– президент Центра глобальных интересов Николай Злобин. 

«Не убивать – это заповедь, а убийство невинных людей отвергает ислам и весь остальной мир. Угроза глобальной безопасности со стороны терроризма требует сотрудничества всех стран в борьбе с ним, и нужен диалог, в котором уважают взгляды других», - Санад Али аль Нуайми,  руководитель Центра стратегических исследований (Катар).

«Если бы Исламское государство одержало победу в Кобани, это привело бы к курдскому восстанию в Турции против правительства Эрдогана. Кобани стал символом усиления курдов на Ближнем Востоке, последствия этой битвы продолжат оказывать влияние на Сирию, Ирак, Турцию и Иран в ближайшие годы», – руководитель проекта по Турции института по изучению Центральной Азии и Кавказа при университете Джона Хопкинса, Халил Каравели.